Капитан, я пришел попрощаться с тобой, с тобой
И твоим кораблем.
Опять хмурится, стараясь не смотреть своими синими глазами на Шаэрета, что так близко подошел, непозволительно просто, и к волосам его прикоснулся, стягивая их в хвост, закрывая уши. Не от прикосновений он хмурился, а от того, что должен быть похож на человека, что скрыть должен главную принадлежность к своей великой расе. Плотно сжав губы, рукой дотронулся до левого уха, что скрыто было за пшеничными волосами. Сдержанно кивнул. Ему не нравилось это все, само его нутро противилось всему этому, но сейчас, похоже, был именно тот самый момент, когда стоило забыть об этом.
Он будет тихим. И тихо следом выскользнет из каюты.
В голове промелькнуло расположение всего, что было на корабле. В голове четко обрисовалось свое положение, положение шлюпок, их количество; четко в сознании вырисовались берега, борт левый, борт правый. Осталось лишь соотнести в голове все, расположение кают, расположение шлюпок, и, самое главное, направление.
У него никогда не было возможности посмотреть на себя со стороны, когда он был занят чем-то действительно важным и требующем предельной концентрации. У него никогда не было возможности заглянуть в глаза себе в эти самые моменты; в глаза, из которых пропадало всякое выражение, кроме полной сосредоточенности.
Ему мешает капюшон. Ужасно мешает, и он его снимает каким-то слишком резким движением. Быстрым взглядом окидывает горизонтальные шлюпбалки.
- Следи, чтобы никого не было. – Тихо говорит он, хотя и не знает, что делать будет, если кто-то пойдет, и как это может пригодиться. Скорее говорит это из соображений, что мало толку будет от врача в спуске шлюпке, если только не больше проблем.
Ему не было страшно. Он не волновался. Он прекрасно умел сосредотачиваться на чем-то одном, отметая эмоции и чувства, он умел действовать рационально здесь, на борту. Не раз именно это спасало его, и он верить хотел, что спасет и сейчас. Вопросы и ответы на них ему никак не помогу. Ему помогут только его руки, его ноги, но, пожалуй, не разум, что может быть затуманен чем-либо. Нет, разум должен получить и дать команды, и все, их исполнением займутся руки натренированные.
Руки натренированные многократными спусками и подъемами шлюпок дело свое помнят. Все едва ли не до автоматизма доведено: отдает найтовы, походный стопор и ленточный тормоз шлюпочной лебедки. Замирает сердце на какую-то секунду, на ту самую, когда кажется, что что-то не так сделал, что стрела не придет в горизонтальное положение и… Мысль эту он отметает, отрубает, и она отлетает подобно голове казненного с плахи. Стрела медленно и постепенно занимает горизонтальное положение.
- Шэт. – Твердопроизносимая гласная выходит в середине, совсем не мягко звучит для шепота. Он еще не привык, еще не совсем научился с его именем обращаться вот так вот, вслух. Даже, можно сказать, грубо. Все потому, что времени нет совсем. – В шлюпку. Первым. К правому борту. – Здесь нет места для возражений. Сам его тон, где даже в шепоте заметен приказ. Приказ капитана.
Дело не в подсознательно вбитом принципе – покидать корабль последним, дело в тросах, что надо будет спустить, дело в шлюпке, что стоит привести в равновесие, пока она еще не коснулась воды.
Дело в том, что счет пойдет на секунды, и он знает это.
Выходит из зацепления стопор подвески, шлюпка под действием собственного веса медленно начинает опускаться вниз.
Он успевает, потому что знает, как успеть, пока шлюпка еще не опустилась до того, что расстояние от борта будет непозволительно большое, и непропорциональное расстоянию от воды, что шанс перевернуться или зачерпнуть воды возрастет. Он успевает, потому что понимает – должен.
Медленно, слишком медленно. У него нет лишней минуты, тем более двух. И только нехватка времени толкает его на то, что он нарушает механизм, хватаясь рукой за лебедку и перерезая ее кинжалом у крепления. Одной рукой удержать это сложно, и поэтому в первую секунду шлюпка делает рывок, а потом он успевает схватить лебедку второй рукой. Медленнее, но быстрее, чем было. Постепенно отпускает сантиметр за сантиметром, постепенно увеличивает количество сантиметров, и чувствует, что руки снова сотрет.
Вот она коснулась воды дном, тихий плеск; вот чуть погрузилась вводу. Дальше – не пойдет.
Отпускает трос, и, не дожидаясь ничего, не распутывая крепления, просто перерезает их, скидывая вводу.
Окидывает взглядом шестивесельный ял, Шаэрета, и снизу вверх смотрит на корабль.
Берет весло, ручкой прислоняет его осторожно к корпусу корабля, и отталкивается со всей возможной силой. Шлюпка отплывает.
Дальше – грести.
- Уключины вставить! – Как-то само собой тихо вырывается. Нервная улыбка и какой то страх, что в темноте в глазах остался незамеченный. Страх того, что в памяти, в голове, легким холодом от этой фразы.
Вздыхает. Будет тяжело.
- По счету. – Тихо напоминает.
Отредактировано Авинел Аэтерис (2013-12-19 07:56:00)
